О игральных картах

О игральных картах.

        Толковый словарь В. И. Даля дает следующее определение картам: «склеенные, небольшие бумажные листочки с изображением очков по четырем мастям и фигур». Карты имеют древнюю историю, происхождение их до сих пор точно не установлено. Изобретение игральных карт приписывается китайцам. В словаре Чинг-цзе-Тунга говорится, что карты изобретены в 1120 г. (по христианскому летоисчислению), а в 1132 г. были в Китае уже в повсеместном употреблении. По другой версии карты были изобретены в Египте и предназначались для гадания. В Западной Европе карты появились в ХIV в. В современном виде с королями, валетами и.д. они существуют с XV в.
           По версии писателя С. С. Наровчатова, при Иване Грозном появился в Москве некто Черчелли. Черчелли или, как его прозвали в народе — Чертелло, в Италии назывался французом, во Франции — германцем, в Германии — поляком, а в Польше — сделался русским. Привёз он в Москву сундучок, завёрнутый в шаль, чёрную с красными разводами, что как бы соответствовало мастям — чёрным и красным, но москвичи говорили, что это цвета адского пламени.
      Началась в Третьем Риме картёжная эпидемия, «резались на деньги». Карты стали пользоваться спросом, и Черчелли задумал развить в Москве особый вид картёжного бизнеса, который к тому времени уже процветал на Западе, — печатание карт. Соблазнительное предложение его было встречено москвитянами довольно прохладно. Первопечатник Иван Фёдоров участвовать в таком деле наотрез отказался.
         Вначале к занятиям с картами власти относились терпимо, но затем за них стали преследовать, поскольку усмотрели тут вмешательство нечистой силы.
             Из законодательных памятников о картах впервые упоминает Уложение 1649 г., которое предписывает с игроками в карты поступать «как писано о татях» (ворах), т. е. бить немилосердно, отсекать пальцы и руки. Указом 1696 г. введено было обыскивать всех заподозренных в желании играть в карты, «и у кого карты вынут, бить кнутом».

                 В 1717 г. воспрещается игра в карты под угрозой денежного штрафа.

                 В 1733 г. для рецидивистов определены тюрьма, или батоги.

        В конце XVIII в. отношение к этой игре в России сильно смягчилось и вообще, при исследовании о запрещенных играх, повелено было «поступать с осторожностью, дабы не причинить напрасных поклепов, обид и беспокойств». Страсть к игре возрастала, и уже никого не интересовало, почему на картонных прямоугольниках изображены именно эти фигурки и что такое, вернее, кто такой туз?

Тройка, семёрка, туз.

             Словарь Ушакова указазывает: «туз» — слово польского происхождения, от немецкого daus, и обозначает игральную карту в одно очко. Немецко-русский словарь указывает и другое значение слова daus — дьявол. Вполне возможно, что daus — вариант искажения греческого диаболос — рассеиватель клеветы.
              Структура карточной колоды всем известна: король, дама, валет (от французского «слуга»), ещё ниже по достоинству десятки, девятки, и так до шестёрок или до двоек в полной колоде — типичная иерархическая лестница от высших до низших. Иногда в колоду добавляется еще одна карта — джокер. Легкомысленная фигура в трико, шутовской колпак, бубенчики... А в руках — скипетр с нанизанной на него головой человека, который сейчас гуманными художниками заменен на музыкальные «тарелки». В дореволюционных сценических действах похожий персонаж назывался Фрадьяволо. Карта «джокер» выше всех, она не имеет масти и в игре считается самой сильной. На вершине пирамиды, в любом раскладе, находится отнюдь не монарх, а тот самый daus, от которого только крестным знамением и молитвой можно огородиться. Таким образом, иерархия в карточной колоде подчиняется князю мира сего, он же, князь господствующий в воздухе, символизирован не одним очком, а номером первым.
           Святитель Игнатий Брянчанинов в повелительном наклонении назидает: «Ознакомься с духом времени, изучи его, чтобы по возможности избегнуть влияния его». Познакомившись со структурой карточной колоды, давайте посмотрим, что представляют собой загадочные символы — «трефы», «вини», «черви» и «бубны».  

«Маска, я вас знаю!»

             В разных странах эти символы называют по-разному и по-разному трактуют их значение. Так «черви» представляются сердцем, чашей; «вини» — лопатой, жёлудем, мечом; «бубны» — бриллиантами, колоколами, монетами; «трефы» в большинстве стран несут на себе одно название — «дубинка». Но существуют и другие объяснения данной символики, по которым все четыре картёжные масти подразумевают священные предметы — орудия страдания и смерти Божественного Искупителя.
        «Трефа» или «крести» — карта с изображением крестатрилистника, креста Христова, которому покланяется полмира. В переводе с идиш «трефа» означает «скверный» или «нечисть». Задумываются ли увлёкшиеся картёжники, какой хулой на Господа оборачивается их «невинное» занятие?
          Картежная масть «вини», или «пики» символизирует евангельскую пику, то есть копье святого мученика Лонгина Сотника. Как предсказывал в Своем провидении Господь, устами пророка Захарии, «они воззрят на Него, Которого пронзили» (Зах. 12, 10), так и произошло: «один из воинов (Лонгин) копьем пронзил Ему ребра» (Ин. 19, 34). Картежная масть «черви» подразумевает евангельскую губку на трости. Как сказал Господь, устами царепророка Давида, что воины «дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68, 22). Так и сбылось: «один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить» (Мф. 27, 48).
     Картежная масть «бубны» — графическое изображение евангельских кованных четырехгранных зазубренных гвоздей, которыми были прибиты руки и ноги Спасителя ко древу Креста. Как пророчествовал Господь, устами псалмопевца Давида, что «пронзили руки Мои и ноги Мои» (Пс. 22, 17), так и исполнилось: апостол Фома, сказавший «если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20, 25).
            «Козырные» карты, само их название, имеют своё особое назначение. «Кошерными», т. е. «чистыми», называют талмудисты ритуальные жертвоприношения, поэтому подлинный смысл картёжных игр заключается в унижении наших святынь, ведь покрывая крест «козырной шестёркой» игроки верят, что «шестёрка» эта выше и сильнее Животворящего Креста!
           Давно пора было бы прояснить подлинные правила всех картежных игр, при которых «в дураках» остаются все играющие: они состоят в том, что ритуальные жертвоприношения, по-еврейски называемые талмудистами «кошерными» (то есть «чистыми»), якобы имеют силу над Животворящим Крестом!
          Итак, игральные карты — отнюдь не разновидность простой игры, скомпрометированной элементом азарта. Это модель господства князя мира сего над его вольными и невольными подданными. Такой смысл карточной символики, а с символами не шутят. Есть строжайший запрет Церкви: ни при каких обстоятельствах не касаться так называемых «глубин сатанинских» (Откр. 2, 24), поэтому, когда в компании кто-то предложит сыграть в карты, вспомните, кто выше карточного короля.
         Если знать о том, что игральные карты невозможно использовать в других целях, кроме сквернения христианских святынь на радость темным силам, то станет предельно понятна роль карт и в «гаданиях» — этих исканиях дьявольских откровений. Надо ли в связи с этим доказывать, что всякий прикасавшийся к колоде карт и не принесший искреннего покаяния на исповеди в грехах вольного или невольного богохульства и кощунства отдаляет себя от спасения и жизни с Господом нашим Иисусом Христом в Царствии Небесном?
        Распятый со Христом нераскаянный разбойник, подобно нынешним картежникам, хулил крестные страдания Сына Божия и, по завзятости, по нераскаянности, навсегда отправился в преисполню; а разбойник благоразумный, подавая всем пример, покаялся на кресте и тем наследовал вечную жизнь с Богом. Поэтому будем помнить твердо, что для нас, христиан, не может быть никакого другого предмета упований и надежд, никакой другой опоры в жизни, никакого другого объединяющего и вдохновляющего нас знамени кроме единственно спасительного знамения непобедимого Креста Господня!
          Символы, изображения, иероглифы — отнюдь не всегда безобидные картинки. Это те же слова, представленные в форме графических образов. Некоторые слова вообще нельзя произносить без вреда для души. Есть понятия, которые не должны присутствовать даже в мыслях. Хотя современного человека вряд ли это смутит. У нас притуплено некое чувственное восприятие символики, информация воспринимается только глазами. Иначе как объяснить татуировку в виде дракона, роспись на автомобиле в виде головы пантеры с хищными глазами? Мы не чувствуем агрессию, которую несут в себе эти рисунки. Это не значит, что она не воспринимается — она незаметно впитывается нашей душой! Игрок и в жизни будет стараться выиграть любой ценой, счастливый обладатель «татушки» не заметит своей вспыльчивости. Человек уходит от внутреннего внимания к себе во внешнюю беззаботность и поверхностность восприятия мира.
                 Азарт, берущий свое начало с «безобидных» игр, вроде «дурака», может привести к самым плохим последствиям. Образно говоря, в нашей душе есть «хорошие» и «плохие» качества. Азарт даже безобидной игры без денег развивает желание победить, обмануть, подтасовать, подсмотреть. Выигравший чувствует себя выше проигравшего, радуется победе. Все это игра тщеславия. А проигравший? Раздражение, обиды, желание отыграться, то есть стать первым. Азарт захватывает силы человека, теряется чувство времени и меры.
              Страсть к игре сама по себе, как страсть, есть грех. Между тем, пристрастный к денежной азартной игре служит картам, как идолу. Он вредит ближнему, обыгрывая его, вредит и самому себе, проигрывая свое состояние. Сколько личных и семейных трагедий бывает от этого! доходит даже до самоубийств. Счастлив тот человек, который и понятия не имеет об удовольствии картежной игры!

Бывает часто с игроком:
Сел богачом — встал бедняком.
Кто карты взял, прельстясь наживой,
Тому не знать игры счастливой.
Игра азартная грешна:
Она не Богом нам дана, —
ее придумал сатана!
Себастиан БРАНТ
1494 г.